выборы

Текст: Евгений Малышев

Журналист Евгений Малышев почти год судится с членами избирательного участка, не допустившими его на подсчет голосов. Свои приключения в пензенском УИК №76 он фиксировал на камеру. Специально для «Ромба» Малышев рассказал о том, как члены комиссии прятались от полиции и журналиста, как один наблюдатель угрожал другому и как менялись показания участников событий, когда они узнавали о наличии видео с участка.

В эти выходные в 81 регионе России снова пройдут выборы — в одних субъектах избирают губернаторов, в других — муниципальные органы власти и депутатов региональных парламентов. А значит, ленты новостей, вероятно, снова заполнятся историями про вброшенные бюллетени, согнанных на участки бюджетников, побитых наблюдателей и кандидатов.

Для того, чтобы журналисты могли проверять неиссякающий поток сообщений о всякой жести и публиковать честные новости, существует специальный порядок аккредитации. Удостоверение, выданное избиркомом, позволяет сотруднику СМИ проходить на любой избирательный участок и делать там свою работу.

Но это все — в теории.

Меня зовут Евгений Малышев, я журналист из Пензы. На осенних выборах 2021 года я убедился в том, что эта теория не работает. И сейчас я расскажу вам, почему.

Выборы в спортивных костюмах

Про то, что на избирательном участке № 76 началась какая-то жесть, мне сообщили уже поздно ночью, когда заканчивался подсчет бюллетеней. Видеоблогер Владимир Кузнецов, работавший там наблюдателем, рассказал в телеграм-чате про двух неизвестных мужчин в спортивных костюмах, которые угрожали ему физической расправой за требование пересчитать голоса и советовали аккуратнее возвращаться домой.

«Они ведут себя как реальные братки из 90-х, —

отмечал Кузнецов. — На участок пришли за полчаса до закрытия, представились членами комиссии с правом совещательного голоса. Когда я и другие наблюдатели подошли ближе к столу, чтобы рассмотреть отметки в бюллетенях, стали всячески нас оттеснять, унижать и мешать работе. Установили тут какие-то свои порядки, а сотрудники полиции молча смотрят на весь этот беспредел».

К зданию школы, где находился избирательный участок, я подъехал в 12 часов ночи. Прямо на крыльце курил майор полиции Сергей Майкенов вместе с какой-то девушкой-сержантом. Он посмотрел на мое аккредитационное удостоверение за подписью председателя областной избирательной комиссии, которое давало право пройти на любой участок, докурил сигарету, зашел в школу и запер дверь изнутри.

Я набрал телефонный номер областного избиркома, сообщил, что сотрудники полиции не дают мне пройти и проверить поступившую информацию. Там пообещали разобраться в ситуации и перезвонить. После чего просто перестали снимать трубку.

На протяжении следующего часа я ходил по периметру школы, стучал в окна и двери школы, требовал пустить меня на участок или хотя бы пригласить председателя. Находившиеся внутри сотрудники полиции и члены комиссии молча проходили мимо дребезжащих стекол и делали вид, что ничего не происходит.

В час ночи какой-то парень, ждавший на улице свою девушку, показал мне на дверь аварийного выхода, из которой периодически выходили люди. После нескольких ударов кулаком она открылась, я шагнул внутрь, увидел членов избирательной комиссии и несущегося на меня громилу в красном спортивном костюме. Уже через секунду он вышвырнул меня на улицу, не дав сказать даже слова. «Именно это жЫвотное мне угрожало», — уточнил в телеграм-чате наблюдатель Кузнецов. 

Проникнуть внутрь не удалось даже наряду патрульно-постовой службы, который приехал по моему звонку. Лейтенант полиции Баулин и сержант Желтов смогли только констатировать на камеру, что аккредитованного журналиста не пускают на избирательный участок № 76. К тому моменту председатель УИК Татьяна Башкирова уже доложила в территориальную избирательную комиссию, что выборы прошли без нарушений.

Урок истории

Утром я проснулся оттого, что костяшки моих пальцев болели, как после драки — следы ударов по окнам и дверям. Сначала я выпил кофе, потом написал репортаж о произошедшем, затем — жалобу в областной избирком. Через месяц пришел ответ за подписью председателя территориальной избирательной комиссии Натальи Зотовой, в котором она писала про неких неизвестных лиц, которые, «выломав дверь запасного выхода, проникли в помещение для голосования, не представились и не предъявили никаких документов, поэтому были выдворены».

Конечно, я буквально офигел от этих слов, идущих вразрез с моими видеодоказательствами. Камера четко зафиксировала, что я пытался проникнуть на участок всеми законными способами, показывал свое аккредитационное удостоверение и представлялся больше 20 раз, в том числе сотрудникам полиции и членам УИК.

Так было принято решение судиться с УИК №76 по факту бездействия. Составление иска и юридическое сопровождение процесса взял на себя юрист Центра защиты прав СМИ* Вячеслав Пупыкин.

На допросе в суде председатель УИК и школьный учитель истории Татьяна Башкирова подтвердила, что аккредитованный журналист имеет право присутствовать при подсчете голосов. И что меня обязаны были впустить на участок. Но, по словам Башкировой, никто из сотрудников полиции и членов комиссии о визите журналиста ей не сообщал.

«Я не знаю, кто в этой ситуации виноват. Мне кажется, это просто нелепое стечение обстоятельств», —

предположила Татьяна Башкирова.

При этом мою попытку проникнуть на участок через дверь запасного выхода она расценила как «провокацию, направленную на срыв выборов».

«Я сама туда [к двери] не подходила, поскольку по закону должна беспрерывно вести подсчет голосов, — пояснила Башкирова. — Наблюдатели сказали, что дверь взломали очень резко и грубо, и что ничего страшнее на выборах они не видели».

Подтвердить, что дверь была действительно выломана, председатель УИК не смогла. На судебных заседаниях она несколько раз говорила о провокациях, которые устраиваются разными гражданами с целью «дестабилизировать ситуацию» и что «таких тяжелых выборов еще не было».

В январе Татьяна Башкирова клялась перед богом, что не хотела нарушать закон. В июне она заявила суду, что покинула пост председателя УИК №76 и ушла работать в другую школу.

Они сражались за «Родину»

Имя человека, который грубо вытолкнул меня с избирательного участка, я узнал из документов избиркома, приобщенных к делу. Им оказался Дмитрий Михейкин, которого направила партия «Родина».

В материалах дела также находилась объяснительная записка Михейкина, которую он подавал на имя председателя УИК. В ней сторонник «Родины» изложил свою версию событий (орфография и пунктуация сохранены):

«Во время подщета голосов в запосную дверь были произведены сильные удары при котором открылась дверь. Мы подошли с полицией ворвавшийся человек не представился и документы не показал. Он был удален с участка УИК, продолжило подщет голосов».

На самом деле человек в красном спортивном костюме прекрасно знал, что выталкивал с участка аккредитованного журналиста. Моя видеокамера зафиксировала, как за полчаса до этого Михейкин выходил в школьный холл и общался со мной через стекло. В частности, я показывал ему аккредитационное удостоверение, ссылался на законы о СМИ и основных гарантиях избирательных прав, требовал открыть дверь. «Мы не имеем права никого пускать», — отвечал Михейкин. 

На мой вопрос «Вы кто?» Михейкин отвечал аналогичным вопросом: «А вы кто?» Из этого можно сделать вывод, что он прекрасно слышал меня через стекло и осознавал, что я журналист.

Но услышать пояснения Михейкина в суде так и не удалось. Судья Елена Макушкина отправляла несколько повесток по адресу его регистрации — все они остались без ответа. В июле в квартиру Михейкина ездили приставы, чтобы обеспечить принудительную явку свидетеля. Дверь открыла его мама, которая сообщила, что сын здесь не живет, а где живет, она не знает.

«До пяти утра будем сидеть. Или до восьми»

На судебном допросе майор полиции Сергей Майкенов сначала заявлял, что инцидентов на избирательном участке в ночь подсчета голосов не было, а журналиста Малышева он видит впервые.

После того, как полицейскому показали видеозапись, на которой он закрывает передо мной дверь, тот вспомнил, что действительно меня видел.

«Но никакого удостоверения он мне не показывал, я не знал, что он журналист», — пояснил Майкенов.

Но и эти слова опровергаются видеозаписью. На ней я показываю Майкенову аккредитационное удостоверение через стекло и прошу открыть дверь. Полицейский это видит и молча уходит.

Камеры видеонаблюдения, работавшие внутри избирательного участка, зафиксировали, как Майкенов общался с другими сотрудниками полиции. В 00 часов 57 минут он говорил им, указывая в сторону центрального входа, где стоял я: «Ну что, он там стоит… Сейчас если зайдут, мы до пяти утра будем сидеть. Или до восьми».

Комментируя этот эпизод, Татьяна Башкирова вспомнила, что полицейские периодически спрашивали у нее, когда же, наконец, все закончится и можно будет поехать домой.

«О том, что пришел журналист, ни сотрудники полиции, ни Михейкин мне не сообщали», — настаивала она.

На записи с камер видеонаблюдения видно, что полицейские и Михейкин периодически обмениваются фразами по поводу человека, стоящего у входа в школу, и что-то решают между собой. При этом к председателю УИК они действительно не подходят.

«Полицейским просто очень сильно хотелось домой, поэтому они не стали докладывать Башкировой о визите журналиста», — предположил я после просмотра видеозаписей в суде. Видеозаписи с камер избиркома, как и возможное лжесвидетельство майора полиции Майкенова, стали поводом для отдельного иска к МВД, который мы сейчас готовим вместе с Центром защиты прав СМИ*.

Избирком ответственности не несет

Представитель территориальной избирательной комиссии Альфия Панцырева строила свою позицию на том, что председатель УИК Татьяна Башкирова о визите журналиста не знала.

«А за действия сотрудников полиции и члена УИК с правом совещательного голоса Михейкина она ответственности не несет, потому что его направляла партия «Родина», — уточняла Панцырева.

Председатель Избирательной комиссии Пензенской области Александр Синюков выдвинул версию о том, что журналист злоупотребил своим правом.

«Стоит вопрос: правомерны ли действия аккредитованного представителя СМИ, который по звонку представителя одной из политических партий прибыл защищать или поддерживать интересы именно этого избирательного объединения», — подчеркнул Синюков в своем отзыве на исковое заявление.

Эту же идею развил представитель областного избиркома Александр Панцырев, выступая в суде. «Аккредитованный журналист присутствует при подсчете голосов, а не при оказании давления на кого-то. То есть в данном случае, прикрываясь удостоверением аккредитованного журналиста, он просто решил по своему вопросу попасть на участок и злоупотребить правом», — настаивал Панцырев.

Я возражал и уточнял, что приехал на участок проверить информацию о физических угрозах в адрес наблюдателя.

 «Давление на наблюдателей как на подсчет голосов влияет?» — недоумевал Панцырев.

Он также подтвердил, что в законе нет нормы, на основании которой участки должны запираться на замок перед началом подсчета голосов.

«Но УИК №76 и не закрывался, — утверждал Панцырев. — На видеозаписях видно, что дверь участка [внутренняя дверь спортзала, где работал участок] открыта».

На просьбу пояснить, как можно было пройти в спортзал через закрытую дверь центрального холла, Панцырев заявил, что за центральный вход отвечала школа и к избирательному участку он никакого отношения не имел.

При этом председатель УИК Татьяна Башкирова заявляла, что «по окончании голосования 19 сентября 2021 года в соответствии с требованиями действующего законодательства избирательный участок был закрыт». Эти слова напечатаны на третьей странице решения суда.

Зачем стучать в окна, если есть сайт?

Первую точку в нашем споре судья Елена Макушкина попыталась поставить в феврале 2022 года. Она просто прекратила производство, сославшись на то, что я не могу предъявлять свои претензии УИК 76, поскольку не был зарегистрирован там в качестве избирателя или кандидата.

Это решение Центр защиты прав СМИ* обжаловал через Пензенский областной суд. Тот встал на нашу сторону и обязал Елену Макушкину рассмотреть дело заново. Свое второе решение она озвучила 2 августа. Из него следует, что права журналиста не нарушены.

По логике судьи, я должен был открыть школьные двери через официальный сайт избиркома, где указан телефон председателя УИК №76.

«Его доводы о том, что он ходил вдоль школы и стучал в окна, не свидетельствуют о законности его действий», — указала Макушкина в своем решении. И это она про меня.

Довод о моем звонке в областной избирком суд расценил как несостоятельный. В решении подчеркивается, что журналист разговаривал с сотрудником избиркома по телефонному номеру, который отсутствует в списке официальных контактов, утвержденных к Единому дню голосования.

В этой связи Елена Макушкина пришла к выводу, что я должным образом не сообщил членам УИК о своем прибытии. А видеозаписи, на которых я делаю это не меньше 20 раз, судья расценила как неоднозначные доказательства. Дескать, на них не видно, что я показываю аккредитационное удостоверение сотрудникам полиции и членам УИК. Хорошо, что хотя бы хватило совести не внести в судебное решение позицию председателя УИК о намеренной провокации и попытке сорвать выборы.

Свою апелляционную жалобу на решение судьи мы подали 5 сентября. Как раз в этот день в избиркоме заканчивался срок подачи документов для аккредитации на новые выборы. Юрист «Центра защиты прав СМИ»* Вячеслав Пупыкин убежден, что для прохода на избирательный участок журналист не обязан иметь телефон или доступ в интернет, чтобы искать номера сотрудников. Такого нет ни в законе, ни в методических рекомендациях ЦИК. Избирательные комиссии обязаны обеспечить доступ на территорию УИК всем лицам, имеющим на это право. 

Пупыкин также обратил внимание на слова председателя УИК Татьяны Башкировой о том, что она «была поглощена процессом подсчета голосов» и не могла отвлекаться на разбирательства по поводу пытавшегося войти человека с камерой.

«Журналист не может быть ограничен в своих правах из-за того, что избирательная комиссия слишком поглощена какими-то своими иными обязанностями. Комиссия должна в равной степени добросовестно выполнять все свои обязанности, одной из которых является обеспечение доступа в помещение всех лиц, имеющих на то право», — считает юрист.

* Центр защиты прав СМИ признан российскими властями «иноагентом»